Великолепная трактовка мифологического пласта-подтекста легенды! Однако с идеей "десакрализации образа" могут возникнуть определенные проблемы. Она могла совершаться не напрямую (деградирование рассказа о похищении бессмертия у Олега змеем). А быть результатом ограниченной проекции некоторых элементов сказания о герое-путешественнике в загробный мир на исторический образ князя.

По правилам эпического жанра исторический рассказ постепенно одевался в мифологичесие одежды. Отдельно шапка, отдельно кафтан, отдельно легенда о предсказанной смерти от коня. То есть десакрализация рассказа о смерти от змеи могла произойти (и вероятнее всего произошла) до ее присоединенеия к образу Олега. Такие мини-сюжеты, оторвашиеся от своей мифологической почвы, переходящие из сказания в сказание, называются в фольклористике "бродячими сюжетами".

Прохожий пишет:

цитата
"Великий подвиг" Олега, связанный с посещением иного мира при жизни, зафиксирован в былиннном цикле о Вольге Всеславьевиче. Там Вольга обладает способностью к оборотничеству и превращает своих воинов в различные существа, достигая тем самым побед вплоть до Индейского царства. Наиболее убедительная трактовка этого цикла - ритуал инициаций, связанный с пребыванием молодежи военного возраста в течение некоторого времени в "другом измерении", с последующим возвращением к обычной жизни.

Исторической основой данного сюжета стал, по всей видимости, захват русским князем ХЛГУ хазарского города СМКРЦ. Индейское царство - первоначально несоменно иудейское (ср. "Индейская церковь" в былинах о Иерусалимском храме). Военный смысл этой операции как известно состоял в неожиданном прорыве в город руси в момент отсуствия в нем военачальника (раб Хашмонаи) и видимо части войска. Это видимо следует учесть при оценке смысла предания.

Неожиданному проникновению в город Олега соотвествует в былине незаметное проникновение во дворец воинов-муравьев Вольги. Обращение в муравьев здесь символизирует несомненно не инициацию, а такую способность героя, как способность становиться невидимым. Ср. Пушкин, наслушившись сказок от Арины Родионовны, делал своего героя (Сказка о царе Салтане) невидимым окружающим таким же образом - превращая в муху или комара.

Способность становиться невидимым характеризует здесь скорее самого Вольха, и является следствием его происхождения от хтонического змея, укусившего в ногу его мать (отчего та "в понос понесла", т.е. забеременела), его рождению, подобно Всеславу Полоцкому, "от волхования".

В отразивших сказание о Вольхе-Олеге немецких песнях о Элигасте-Илиасе Русском отцом его называется дух-невидимка Альберих. А захват замка языческого заря Махореля и похищение его дочери происходит блягодаря проникновению этого отца-невидимки в город (испортил оружие, подслушал разговоры царя с дочерью).

Хотя в общем плане такое вера в такое явление как оборотничество в конечном счете восходит к тотемистическим представлениям о происхождении людей от животных предков (в т.ч. сказания навеяны впечатлениями от инициаций). В каждом конкретном случае этот первоначальный смысл мог меняться до неузнаваемости, исходя из потребностей литературного замысла.

Думаю структура образа Олега развивалась в предании в направлении сакрализации, а не десакрализации.
1) удачливый князь - в народе возникает слухи о его необычном происхождении (рожден от волхования), способностях (быть невидимым, оборотень), необычной смерти.
2) К этим слухам в песнях присоединяются "бродячие сюжеты", образ мифологизируется.
3) Христианский писатель, заставший образ на некой неизвестной степени сакрализации рационализирует миф приводя явления сакрального порядка к обыденным.

На третьей стадии невозможно установить, что послужило основой рассказа о гибели Олега - рассказ о его гибели в поединке со змеем (даже например загробном как в былине о Михалике) или непосредственно уже ранее утилизарованное обывателями предание о судьбе, коне и змее.

С ув. Ник.