Возможная этимология днепровских порогов по Константину Багрянородному

Напомним рассказ Константина Багрянородного:
Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски «Не спи». Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистрия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издаёт громкий страшный гуд. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [её] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова , забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-русски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит «Островок порога». Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как прежде. Подобным же образом минуют они третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает «Шум порога», а затем так же - четвёртый порог, огромный, нарекаемый по росски Аифор, по славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны (неясыть - пеликан вторично, исходный: неасыть - ненасытный). Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперёд, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов (печенегов). А прочие, взяв вещи которые были у них в моноксилах , проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем так же они волоком, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски - Варуфорс, а по славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь , и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веруци, что означает «Кипение воды», и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводиться как «Малый порог».
Из текста понятно, что сам по себе спор о том, являются русы славянами, можно считать ничтожным. Надо обладать уж очень фантастической логикой, чтобы в противопоставлении «по … так, а по … так» находить тождество славян и русов. Поэтому примем изначально, как догмат: по мнению Константина Баргянородного, славяне и русские – суть общности разные. Поскольку они разные и по языку, как следует из текста, то это – суть национально разные общности.
Если со славянами все ясно, то к руссам пытались пристегнуть с алан, и разнообразных степняков, никому не ведомых синдо-меотов, якобы сумевших не только сохраниться сами, но и так вбить свои наименования порогов в головы десятков последующих поколений десятков других этносов. Я уж молчу о том, что вопрос о мореходности самих синдо-меотов скромно опускается, как и вопрос о том, остались ли от этих могучих шкиперов хоть какие-нибудь материальные следы вдоль днепровского роута, коли уж они по нему столь мощно плавали (кстати, откуда и куда?), что на века оставили свои названия порогам.
Не будем из бритвы Оккама сооружать «Жиллетт» с тремя и более лезвиями, а скромно признаем: не исключено, что с большей вероятностью названия днепровским порогам дает тот, кто по ним ходит, нежели тот, кто жил за тысячу километров и тысячу лет от них.
Итак, славянские названия нам известны, понятны, мы их не берем.
Вспомним русские названия:

Essupi = Не спи (рус.+слав.)

Ulvorsi = островок порога

Gelandri = шум порога (слав.)

Aifor = много пеликанов (КБ)

Baruforоs = образует большую заводь (КБ)

Leandi = кипение воды (КБ)

Strukun = малый порог (КБ)