Николай Ф. пишет:

цитата
В рамках «бережно-позитивистского» подхода сей вопрос решается не менее логично

Николай Ф. пишет:

цитата
факт додумывания неизвестного, а не насильственной переделки истории в миф

Своими словами, Николай, Вы фактически отказываетесь от перспективы исследовать русскую агиографию (в частном случае с Владимиром также) от применения «передового» (сколь бы ни казалось это нелепым, это действительно так) метода критической агиографии (а ни с какими другими к агиографии вообще нельзя подходить).

Реальную жизнь агиографических легенд определял только их символический смысл — то есть, попросту, тот главный смысл, который закладывался в них единственно возможным в агиографии способом — с помощью символов. Агиография не обязана сохранять для истории «факты» — этим пусть занимаются хронисты, — но ее дело, с «фактами» на руках или без них, — создать подходящий информационный код для трансляции определенного смысла, а именно, смысла данного конкретного культа. Исходя из этих (простых самих по себе) посылок, можно понять, что задача исследователя агиографии - понять этот самый информационный код, используя соответствующие критические приемы.

Историк-позитивист будет смотреть на агиографический источник с точки зрения правдоподобности (на его вкус) сообщаемых там эпизодов (и см. рассуждения о месте крещения Владимира). Если эпизоды правдоподобны, то он будет склонен верить источнику буквально (особенно если данные текстологии не заставят его считать данный фрагмент поздней редакторской правкой или вставкой). Часто это приводит историков к очень существенным ошибкам, некоторые из которых становятся предметами вековых научных споров. Между тем как в процедуре анализа агиографического документа первостепенным оказывается установить ту систему агиографических координат, в которой он написан. То есть инвариантов «места» и «времени», которые определяют связь агиографии с историей. Агиографическое «место» отличается от места действия, а «время» — от времени действия. Агиографический документ стремится сохранить указание на место, где лежат его мощи (то есть на центр культа), и на время, когда совершается его ежегодная память. Это и называется «агиографическими координатами».

Место крещения Владимира ими не является, следовательно, должно (поймите - обязано, по-другому никак...) нести некое символическое значение. В этом смысле можно и должно сделать вывод о большей древности легенды о крещении Владимира в Херсоне, поскольку именно она соответствует древнейшему положению дел в Русской церкви. Только не надо отсюда делать вывод о том, что тем самым мы разрешаем исторический спор о месте крещения св. Владимира. Владимир мог быть крещен и в Киеве, но обстоятельства церковной жизни его времени и ближайших лет после его смерти были таковы, что на языке агиографии это крещение вполне могло быть описано как крещение в Херсоне.